Машина ЗИС, груженая бензином, решила сто тридцатый обойти
- И в автобусе все замолчали, когда увидели эту белую маршрутку. Я ведь не одна стояла на остановке, когда она подъехала. Я не поехала на ней, потому что было всего 9 утра, а мне надо было приехать к 10, а маршрутки ездят слишком быстро, и я приехала бы полдесятого. И что мне делать перед закрытыми дверьми? Вот я и решила подождать автобус и ехать на нем. И еще другие люди тоже не стали садиться в маршрутку, и тоже ждали автобус. А когда мы увидели ее снова, то все замолчали ,и дальше все ехали молча. А автобус проехал мимо нее медленно-медленно, она ведь лежала посреди дороги, ее было трудно объехать. Ее совсем покорежило, она почему-то лежала носом по направлению к Климову, хотя она же ехала оттуда! Может, ее так развернуло? И как раз в это время приехали гаишники, их кто-то вызвал, они быстро приехали. А скорые были уже там, и много простых машин стояло вокруг, те водители остановились чтоб помочь вытаскивать людей. В ней ведь застряли люди. Двое мужчин пытались вытащить водителя, а он был как неживой. Еще там почему-то было много детей. Наверное, они ехали в школу? - Наташка все еще переживала свою утреннюю поездку.
- А потом я захотела есть и когда мы приехали на вокзал я купила пирожки и съела их. Три с капустой и 2 с повидлом.
- то есть пять штук?
- да, пять пирожков. Три с капустой и 2 с повидлом, - повторила Наташка.
- Как можно есть пирожки на вокзале? Я понимаю, что вокзал, я понимаю, что больше ничего нет. Но нельзя есть вокзальные пирожки! Надо потерпеть, а если терпеть невозможно, и приходится выбирать между вокзальными пирожками и голодным обмороком, то можно съесть один, но не ПЯТЬ!!!!
- один это очень мало! Мне не хватит одного пирожка, когда я голодная.
Человек в форме махнул своим жезлом, приказывая остановиться.
- Что-нибудь запрещенное везете?
- нет, ничего запрещенного. Хотите осмотреть багажник?
Да, он хотел. Это было странно и непривычно. Впервые за много лет на белорусской таможне нас остановили и осмотрели багажник! В мире происходит что-то странное.
- Они что, каждый раз так останавливают и смотрят? - спрашивала Наташка, - ой, у меня что-то голова разболелась. Есть какая-нибудь таблетка от головы?
- это из-за пирожков.
- разве от пирожков может болеть голова?
- конечно может, если отравиться ими. К сожалению, никаких лекарств нет. Мы же не взяли с собой аптечку. В Гомеле заедем в аптеку и купим что-нибудь.
- Как не взяли аптечку? Она всегда должна быть!
- Это просто лишний вес, - пошутила я, хотя мне было несмешно, - Уазик и без того тяжелый.
- Надо возить собой аптечку! За нее часто спрашивают гаишники!
Живут же где-то счастливые люди, у которых спрашивают за аптечку. Вот у нас за всякую хуйню спрашивают - за 2 сплошные, за обгон в зоне запрещения да за превышение скорости на 40 км/ч, а за аптечку ни разу и не спросил никто.
- Ну хоть огнетушитель-то у нас есть? – забеспокоилась Наташка.
Вот огнетушитель есть. Он лежит в багажнике. Когда таможенник осматривал багажник, то именно огнетушитель он там и увидел. И больше ничего. Потому что мы больше ничего с собою не везём.
Дорога была плохой. Гололед и медленно крадущиеся белорусы, норовящие внезапно и резко затормозить перед нужным поворотом, а потом вспомнить, что есть такая штука - поворотник. На обратном пути завьюжила метель, и на дороге образовалась каша. Мы возвращались поздно, уже совсем стемнело. Лесная дорога тихая и безлюдная. C двух сторон дороги смотрят на нас темные замерзшие деревья. Инея на ветках не видно в темноте, но он есть. И белые снежинки прыгают в белом свете фар над белым полотном дороги. Там, за окном, красиво и холодно. А у нас тепло и тихо-тихо из колонок льется голос Пелагеи. Мы проехали обе таможни в другую сторону. Когда въезжаешь из Белоруси в Россию, то по прежнему всем всё равно, что лежит в нашем багажнике.
- А мама моя – медсестра, она получает 4700 рублей. Это с подработкой. Без подработки было бы меньше. Она подрабатывает санитаркой. У нас все столько получают. А когда приезжало телевидение и снимали какую-то передачу, им рассказали про зарплаты, а главврач сказал – они все врут, посмотрите ведомости, они получают по 10-12 тысяч.
Мы проехали Мамай и повернули на Климово. Через несколько километров мы увидели стоящий у обочины белый мятый микроавтобус.
- Это произошло здесь? Это она?
- да, это случилось здесь. Но маршрутка другая. У той были все стекла разбиты, она была совсем расплющенная, а эта просто мятая. Наверное, какая-то еще на этом же месте перевернулась.
Мы поехали медленнее. За окнами зимняя ночь, а под колесами – то лед, то снежная каша.
- А недавно было большое сокращение в нашей больнице, и теперь на всех возросла нагрузка, а денег платить больше не стали. Поэтому мама очень устает. Она работает медсестрой в одном кабинете, а моет 4 кабинета, и еще коридор. И цены так сильно выросли на все. И как жить с такими зарплатами? А работать больше все равно негде, - и Наташка заплакала.
В Белоруси цены на бензин на 20-30% выше российских, а цены на продукты на 20-30% ниже, а коммуналка аж вдвое, - зачем-то стала подсчитывать я. Мы въехали в Климово. В поселке уже погасили фонари, в провинции экономят электричество и фонари не горят всю ночь. Мы ехали по темным улицам к Наташкиному дому. Неожиданно во дворе какого-то частного дома заиграла гирляндами высокая, выше крыши, елка. Ничего себе, какие тут елки наряжает народ.
- Это соседняя кафешка не стала свою елку покупать, нарядила чужую, хоть и за забором, но рядом же. По договоренности, конечно,- пояснила Наташка.
А что делать - кризис! Елки нынче тоже недёшевы… Хотя уже Крещенье, гирлянды пора снимать. Еще
несколько поворотов , и Наташкин дом. Ей открывает дверь заждавшаяся мама.
За окнами ночь, а в машине тепло, до дома 30 километров. И волшебно поет Пелагея.
- А потом я захотела есть и когда мы приехали на вокзал я купила пирожки и съела их. Три с капустой и 2 с повидлом.
- то есть пять штук?
- да, пять пирожков. Три с капустой и 2 с повидлом, - повторила Наташка.
- Как можно есть пирожки на вокзале? Я понимаю, что вокзал, я понимаю, что больше ничего нет. Но нельзя есть вокзальные пирожки! Надо потерпеть, а если терпеть невозможно, и приходится выбирать между вокзальными пирожками и голодным обмороком, то можно съесть один, но не ПЯТЬ!!!!
- один это очень мало! Мне не хватит одного пирожка, когда я голодная.
Человек в форме махнул своим жезлом, приказывая остановиться.
- Что-нибудь запрещенное везете?
- нет, ничего запрещенного. Хотите осмотреть багажник?
Да, он хотел. Это было странно и непривычно. Впервые за много лет на белорусской таможне нас остановили и осмотрели багажник! В мире происходит что-то странное.
- Они что, каждый раз так останавливают и смотрят? - спрашивала Наташка, - ой, у меня что-то голова разболелась. Есть какая-нибудь таблетка от головы?
- это из-за пирожков.
- разве от пирожков может болеть голова?
- конечно может, если отравиться ими. К сожалению, никаких лекарств нет. Мы же не взяли с собой аптечку. В Гомеле заедем в аптеку и купим что-нибудь.
- Как не взяли аптечку? Она всегда должна быть!
- Это просто лишний вес, - пошутила я, хотя мне было несмешно, - Уазик и без того тяжелый.
- Надо возить собой аптечку! За нее часто спрашивают гаишники!
Живут же где-то счастливые люди, у которых спрашивают за аптечку. Вот у нас за всякую хуйню спрашивают - за 2 сплошные, за обгон в зоне запрещения да за превышение скорости на 40 км/ч, а за аптечку ни разу и не спросил никто.
- Ну хоть огнетушитель-то у нас есть? – забеспокоилась Наташка.
Вот огнетушитель есть. Он лежит в багажнике. Когда таможенник осматривал багажник, то именно огнетушитель он там и увидел. И больше ничего. Потому что мы больше ничего с собою не везём.
Дорога была плохой. Гололед и медленно крадущиеся белорусы, норовящие внезапно и резко затормозить перед нужным поворотом, а потом вспомнить, что есть такая штука - поворотник. На обратном пути завьюжила метель, и на дороге образовалась каша. Мы возвращались поздно, уже совсем стемнело. Лесная дорога тихая и безлюдная. C двух сторон дороги смотрят на нас темные замерзшие деревья. Инея на ветках не видно в темноте, но он есть. И белые снежинки прыгают в белом свете фар над белым полотном дороги. Там, за окном, красиво и холодно. А у нас тепло и тихо-тихо из колонок льется голос Пелагеи. Мы проехали обе таможни в другую сторону. Когда въезжаешь из Белоруси в Россию, то по прежнему всем всё равно, что лежит в нашем багажнике.
- А мама моя – медсестра, она получает 4700 рублей. Это с подработкой. Без подработки было бы меньше. Она подрабатывает санитаркой. У нас все столько получают. А когда приезжало телевидение и снимали какую-то передачу, им рассказали про зарплаты, а главврач сказал – они все врут, посмотрите ведомости, они получают по 10-12 тысяч.
Мы проехали Мамай и повернули на Климово. Через несколько километров мы увидели стоящий у обочины белый мятый микроавтобус.
- Это произошло здесь? Это она?
- да, это случилось здесь. Но маршрутка другая. У той были все стекла разбиты, она была совсем расплющенная, а эта просто мятая. Наверное, какая-то еще на этом же месте перевернулась.
Мы поехали медленнее. За окнами зимняя ночь, а под колесами – то лед, то снежная каша.
- А недавно было большое сокращение в нашей больнице, и теперь на всех возросла нагрузка, а денег платить больше не стали. Поэтому мама очень устает. Она работает медсестрой в одном кабинете, а моет 4 кабинета, и еще коридор. И цены так сильно выросли на все. И как жить с такими зарплатами? А работать больше все равно негде, - и Наташка заплакала.
В Белоруси цены на бензин на 20-30% выше российских, а цены на продукты на 20-30% ниже, а коммуналка аж вдвое, - зачем-то стала подсчитывать я. Мы въехали в Климово. В поселке уже погасили фонари, в провинции экономят электричество и фонари не горят всю ночь. Мы ехали по темным улицам к Наташкиному дому. Неожиданно во дворе какого-то частного дома заиграла гирляндами высокая, выше крыши, елка. Ничего себе, какие тут елки наряжает народ.
- Это соседняя кафешка не стала свою елку покупать, нарядила чужую, хоть и за забором, но рядом же. По договоренности, конечно,- пояснила Наташка.
А что делать - кризис! Елки нынче тоже недёшевы… Хотя уже Крещенье, гирлянды пора снимать. Еще
несколько поворотов , и Наташкин дом. Ей открывает дверь заждавшаяся мама.
За окнами ночь, а в машине тепло, до дома 30 километров. И волшебно поет Пелагея.
 | Pelageya - Pozarastali Styozhki-Dorozhki | 06:26 |
А я очень устала сегодня. Я больше ничего не хочу.
Метки: лесом едем - лес поём
Комментарии |
 Написать комментарий  Подписаться на комментарии | ||
|
|
Ответить (с цитатой)
| ||||
|  |
Re:
не буду повторяться - полностью согласна | ||||
|
|
Re[2]:
СПАСИБО ,Чудо обычайное..! Я рада,что у меня в этом плане появилась Единомышленница..!!! | ||||
проба пера...!!! В тебе заложено Писательское дарование..!
Пиши,хоть,просто о событиях,которые попадаются тебе по Жизни
Ведь не Любому и Всякому дано так Ярко,Образно и Реально,выразить всё происходившее,
как это есть на самом деле и так,грамотно повествуя, " выстроить Сюжет такой логичный,красивый и интригующий, в Рассказе или Очерке,как Тебе.
БРАВО ! БРАВО Тебе,Хулия...!!!
Надеюсь,чаще читать твоё Творение..!
Эля.